Предисловие
События, которые будут описаны ниже, имели место в 1976-1980 гг., когда в Советском Союзе только-только началось производство моделей-копий из пластмассы на пресс-формах, приобретенных у британской фирмы Rovex, но более известных за рубежом под торговой маркой FROG. Каким образом импортная производственная оснастка оказалась в СССР и что с ней стало после краха сверхдержавы – это предмет отдельного разговора.
Для более младшего поколения моделистов слова “Ново” и “Фрог” вызывают стойкую ассоциацию с “дровами” – то есть с моделями, требующими серьёзной доработки. Но тогда, в конце 1970-х гг., качественный уровень британских моделей был несоизмеримо выше, чем у советских изделий, при сопоставимой стоимости. Для советских моделистов это был как глоток свежего воздуха, но доставался он далеко не просто так. Собственно, про это и рассказ…
Краткий словарь
ДМ – Детский мир, магазин в Москве, место сбора моделистов и спекулянтов
“Фрог” – торговая марка FROG (Великобритания), существовала до 1978 г.
“Кпешный” – модель от фирмы “Kovozavody Prostejov ” (Чехия)
TBU– журнал о военной технике “Typy Broni i Uzbrojenia” (Польша)
“Л+К” – журнал для моделистов “Letecvi + Kosmonautica” (Чехия)
“Моделярж” – журнал для моделистов “Modelarz” (Польша), издаётся с 1955 г.
“Малый Моделярж” – журнал для моделистов “Maly Modelarz” (Польша) с цветными выкройками моделей разнообразной тематики, издается с 1957 г.
“НОВО” – Novo Toys Limited (Великобритания), дочерняя фирма-посредник между советской фирмой Новоэкспорт и концерном DCM, которая отвечала за реализацию моделей произведенных в СССР на бывших британских-пресс-формах фирмы FROG
“ПИКО” – фирма “PIKO” (ГДР), занимавшаяся производством масштабных железных дорог
“Пластикарт” – фирма Plastikart (ГДР), занимавшаяся в 1959-1991 гг. производством моделей из пластмассы, в настоящее время многие из них являются коллекционными редкостями
“Ревельный” – модель фирмы Revell (ФРГ)
“Фиксовый” – модель фирмы “Airfix” (Великобритания)
“Хумброль” – фирма Humbrol (Великобритания), производитель лакокрасочной продукции
“Хэллер” – фирма Heller (Франция), занимающаяся производством моделей из пластмассы
Глава 1. Первое знакомство
Впервые столкнулся с моделями НОВО году в 1976-м. Работал тогда макетчиком (от архитектуры) в проектном институте, после армии уже. Был у нас в макетной и ещё один чокнутый на модели самолётов товарищ мой Игорь. Он полтора года проработал в макетном цеху на ильюшинском заводе (Знамя труда кажется) – делали подарочные модели ильюшинских самолётов из бука в масштабе, наверное, в двухсотом – сто пятидесятом. Целый цех на этом сидел. Причём сами не красили – грунтовали эпоксидкой, вышкуривали и отдавали в малярку – там бригада тёток всё накрашивала по трафаретам, включая окна. А всякие там продувочные и музейные, крупных масштабов делали мастера-старички высших разрядов.
Как раз тогда там 86-й строили – и вот только с него сделали первую пластиковую модель. Грубую, из 7 деталей: крыло, фюзеляж, стабилизатор и 4 двигателя с пилонами. Их тоже собирали макетчики, зачищали и в малярку.
Почему так подробно? Он как вернулся к нам в институт с “режима” и сразу начал в 200-ом масштабе делать именно по этой технологии деревянные лайнеры разных авиакомпаний (только на шасси), ездил в Шереметьево, загорал в торцах полосы с телевиком… И ещё к тому, что кто-то писал (на форуме scalemodels.ru) про наши Ан-24, Ан-10 и Як-40; киевские Ан-2М и Ми-4 – что это “фирменные” подарочные заготовки. Таки нет! Пластик на фирмах пошёл начиная с Ил-86 и по совсем другой технологии. Я держал в руках фюзеляж этого 86-го – больше он с режимного завода ничего не вынес. Не знаю что за пластик (клеили они его, по-моему, тоже на эпоксидку) но это цельнолитой, без полостей, с килём и пазом под крыло!
Мы с Игорем навыписывали кучу иностранных авиационных журналов – все какие только нашли в почтовом справочнике с индексами (разумеется только соцстран) и поскольку дорого – на три месяца. Оказалось, что действительно хороших журналов в странах “народной демократии” – можно пересчитать по пальцам: это прежде всего L+K, потом Флюгер Ревю, ну ещё нам понравились польские “Моделярж” и “Малый Моделяж”…
Обложка журнала L+K, 1977 г
Вот в “L+K” мы и встречали периодически заметки что “…советская фирма NOVO выпустила очередную модель такую-то в 72 масштабе…” Да не просто так, а с фотографиями и фотографиями коробок, где было чётко видно NOVO Toys Limited MADE IN USSR!!!
Где оно, это счастье?
Мы искать, звонить в магазины, в торг, в Министерство легкой промышленности – никто ничего не знает про таинственную фирму НОВО. Потом в одном из номеров “L+K” появилось фото с красным лепестком “Новоэкспорт”. Вот, уже теплее!
Мы разыскали по телефонному справочнику контору и даже туда съездили, предвкушая победу (эмблема на коробке и на их вывеске у входа полностью совпадала!) – но результат прежний! Надо сказать, что мы не сидели без дела – Игорёк строгал своих пассажиров, а я пытался как-то облагородить бумагу Малого “Моделяжа”. Сделал пару моделек в 50-м масштабе по его деревянной технологии, с посадкой на шаблоны, выдавленным из мм оргстекла фонарями. С покраской аэрографом!
У какого-то знакомого, родственника дипломата выпросили на несколько дней привезённый из загранки “КПешный” МиГ-19! О! Чудо – Клёпка! Декали! Камуфляж! Скопировали срочно из оргстекла на токарном станке – помню, сверлил потом очень глубоко сопла чтоб облегчить хвост и загрузить в нос балласт.
Странный масштаб? Игорь перевёл в привычный по “пластикарту” 100-й, я – передрал один в один – в 72-ом. Разумеется, без клёпки, но крашенные аэрографом в пакистанский камуфляж! На шасси с латунными точёными колёсами, припаянными к гвоздям-стойкам. Фонари не давили, а делали из куска стекла и приклеивали на чёрную краску. Главное, аэрографом и трафаретами (резали скальпелем и циркулем с заточенной иголкой из изоленты на куске полистирола) мы пользовались уже достаточно свободно!
В один из дней Игорь поехал в другую “макетку” (наш филиал, то ли за чертежами, то ли за материалами какими) в местную командировку и заехал в “Детский мир”. И вот он звонит из автомата, запыхавшись взволнованно рассказывает, что купил модели в 72-ом себе и мне, описывает… и представьте по его словесному портрету по телефону опознаю МС.406 и Бристоль 138.
У меня тогда была довоенная книга на русском с фотографиями “Парижская авиационная выставка 1936 года”. Я её почти наизусть знал. Когда эти “огоньковские” модели были готовы и покрашены, “Кругозор” обрадовал “Тандерболтом” и каким-то бипланом, который мы смогли идентифицировать только через год… “Тандеров” понаделали всяких, включая M и N – опускали гаргрот (элемент фюзеляжа самолёта, создающий обтекаемый переход от кабины к хвостовой части), прорезали ниши, давили фонари, ставили подобие прицела (без этой дуры под козырьком самолёт не воспринимался истребителем!), заголовника, приборной доски, поворачивали голову пилота…
И тут грянула выставка “Игрушка-77” в Сокольниках…
Глава 2.Неожиданное открытие
Не сказать, что на выставке было многолюдно, но среди прочей лабуды был там павильон “Хэллера” с его немасштабными и очень непохожими МиГ-19 и МиГ-21. И тут…
Ура!
NOVO Toys Limited!
Но почему-то в английской экспозиции.
Постер из каталога NOVO Toys Limited, 1978 г.
Вся противоположная стена в красивых синих коробках с надписью “MADE IN USSR” – явный диссонанс! Крыша слегка поползла… А прямо перед носом на столике лежат две половинки раскрытой пресс-формы с отливочкой на рамке внутри – Як-3!
Пока мы в восхищении хлопали глазами, узнавая знакомые силуэты и пытались что-то узнать у стендиста не говорившего по-русски, к разделу подковылял потёртый хромоногий старичок с бородкой и палочкой, шустро защебетал по-английски с вежливым стендистом, чем-то похожим на мистера Бина. Тот сразу заулыбался во всю ширь рта и пригласил его к себе в подсобку. Дальше было как в кино: старичок скрылся в подсобке, в проёме двери был виден только стол и большой потёртый, как у Жванецкого, портфель старичка на нём. Не переставая улыбаться и трещать на импортном языке (говорила мне мама – учи английский!) мистер Бин радостно забегал взад-вперёд. Он последовательно снимал со стены одну коробку за другой, относил их в подсобку, открывал и высыпал в широко открытый потёртый портфель. Потом возвращался, укреплял коробку на стене и снова шёл на разгрузку к портфелю. Так неутомимо трудился он, наверное, минут 15. Затем портфель закрылся и в проёме показался довольный хромой любитель.
Мы всё это время стояли напротив и сглатывая слюну смотрели на всю эту порнографию, что называется широко открытыми глазами. Они вежливо раскланялись, пожали руки и старый козёл напоследок снова раскрыл портфель, сунув туда и отливку “Яка” из пресс-формы, которая всё это время лежала перед носом двух молодых воспитанных советских лохов.
Старичок (впоследствии оказавшийся преподавателем из МАИ) бодренько заковылял на выход из павильона и далее по дорожкам парка к метро. У стенда, как вы понимаете делать было уже нечего, и мы, подняв отвисшие челюсти, двинулись за ним.
Был май, на аллеях парка кругом цвели пышные кусты сирени, и мы с Игорем провожая его до метро Сокольники, каюсь – боролись с искушением дать по его хитрой козлобородой башке и забрать портфель с сокровищами. Теперь я понимаю – мы спасли ему жизнь.
Но тот день этим не закончился. Был выходной и мы, раздосадованные увиденным аттракционом неслыханной щедрости, прошедшим мимо нас, решили заехать на улицу Горького в книжный магазин иностранной книги “Дружба” (если мне изменяет склероз). Там периодически бывали польские TBUшки и другая соц-литература, что при советском дефиците и закрытости было большой удачей. Но надо было много раз ездить и ловить.
В тот раз нам повезло – на полке лежала TBU с пятым Спитфайром! Удача повернулась к нам… другой стороной! Вроде, – но! Продавщица категорически отказалась продавать нам TBU – оказывается это только по заранее оставленной подписке – о как! Пока мы упражнялись в красноречии, пытались обольстить её или купить за двойную-тройную цену (всё же на родном языке, не на чужом!) притопал другой старичок, с лицом побитым оспой и седоватым ёжиком на голове (ох уж эти старички! – мы были молоды). Он деловито предъявил подписки и получил сразу 5 (пять!!!) вожделенных TBUшек!!!
Тут уж мы, не сговариваясь, решили, что этого деда мы уж точно не упустим. Несмотря на то, что вокруг было слишком много народу, старичок от нас не ушёл! Первым делом мы по-хорошему предложили ему продать нам пару штук:
– Отец, зачем тебе так много? Продай нам пару, по рублю! (при цене в 30 копеек)
– Не, – сказал отец, чувствуя себя в магазине в полной безопасности, – продать не продам, а поменять могу!
– Это на что же?
– На модели.
– На какие?
– А вот на такие! – и тут дедок открывает кейс и показывает красочный каталог “NOVO Toys Limited”! – А что у вас вообще есть?
Короче “старичок” оказался незабвенным Григорием Захарычем…
Кто тогда не знал Захарыча, никогда самим не собиравшим модели, но собиравшим все коробочки, декали инструкции, пластик, фонари? Вот у кого, наверное, в Одинцово самая полная коллекция комплектного НОВО в коробочках.
Захарыч оказался очень хитрым дедом и принялся “доить” нас лично сам, не допуская к “общественной” кормушке. Мы встречались с ним на Кузнецком Мосту у метро всегда в одно и то же время – часов в шесть или семь. Он выдоил из Игоря железную дорогу “ПИКО”. У меня предложить ему было нечего, поэтому коллекция Игоря живенько пополнялась, а мне оставалось только облизываться. Примерно через месяц мы проследили за ним и у него на хвосте пришли в “Детский Мир”…
Глава 3. Теперь – на равных!
У “Детского мира” в первые три минуты я купил за трёшку в полном комплекте (коробка верх-низ, инструкция, декаль, пластик, фонарь) английский истребитель “Вампир”, что в переводе означает Упырь! На этом мои финансовые запасы закончились. Игорь же купил “Москито 4/6” с декалью, но без инструкции и с фонарём только на истребительный вариант. С тех пор мы ездили к Детскому как на работу – то есть, каждый будний день.
Магазин “Детский мир” на Лубянской площади, фото 1960-х гг.
Постепенно мы перезнакомились со всеми постоянными “посетителями”. Но моделей прибавлялось очень медленно – все хотели меняться и, разумеется, не на то, что продавалось в ДМ. И тут выяснился один нюанс – все эти люди кормились моделями в одном месте – в “Институте игрушки” (ЦКТБИ), все подступы к которому они, как настоящие “рыцари ордена”, свято охраняли (кстати, я до сих пор не знаю где конкретно он находился, знаю только, что где-то в районе Красносельская-Лефортово). Но мы интуитивно чувствовали, что там ловить нечего.
Люди не просто фарцевали “краденым”, или, если хотите, “целиком сэкономленным”. Они обменивались чертежами – ксерокс или РЭМ (советская модель копировального аппарата – прим. редакции) с “Варпайнта” был тогда пределом мечтаний! Приносили и менялись выкрасками – краски для моделей были только привозными из-за границы и имелись, по-моему, только у Димы Борейши. Красили кто чем (мы – нитрой), поэтому очень важны были образцы цветов.
Из постоянных “корифеев” запомнился Дима Борейша лет 30-35 – общепризнанный авторитет! Правда, когда он доходчиво и обстоятельно объясняя что-то кому-то из “молодых”, серьёзно назвал стабилизатор задним крылом, вся его авторитетность как-то померкла в моих глазах.
Андрей Спатарель. По-моему, он собирал только истребители и много о них знал, ибо учился на последних курсах МАИ (или уже закончил к тому времени и стал военпредом на Микояновской фирме) и был внуком самого легендарного Спатареля – красного командира и военлёта гражданской войны.
Мишка Маслов, да-да, тот самый, тогда студент МАИ, переписывавшийся ещё со старших классов школы с Вадимом Борисычем Шавровым.
Были постоянные и были переменные. Такой Борода – ленинградец, часто бывавший в Москве в командировках. Покупая в Наро-Фоминске “Ягуары” по 80 копеек он ухитрялся продавать их в Москве, как привезённые из Ленинграда, а в Ленинграде, как сделанные в Москве.
Всплыло ещё в памяти (к сожалению, всегда была плохая память на имена – в лицо помню многих, имена – увы) имя Слава Ковалёв (вроде, могу путать). Жил он тогда недалеко от “текстилей” в 9 или 12 этажной башне. Полки ломились от переделанных в разные модификации и даже в другие совсем самолёты, НОВО. Причем по большей части не крашенные и по другому цвету пластика была хорошо видна “степень переделки” – видно человек творил “по горячему,” пока было интересно, а когда модель приобретала задуманную форму – интерес пропадал. Сам от этой болезни до сих пор не излечился, у меня и сейчас залежи таких конверсий в ящиках стола. Но у Славы они рядами стояли на полках, на ножках и колёсиках…
Каневский Толя (впоследствии – вице-президент компании “Масштабъ” – так на визитке)
Миша Коренивский – он, правда, сам модели никогда вроде не делал. Ему делал на заказ Агеев (с именем боюсь соврать – несколько Агеевых было в моей жизни, меж собой никак не связанных). Он собирал одних немцев, да так “вкусно”, что потом продал коллекцию и купил машину – доходили слухи.
Многих помню в лицо…
Новые модели появлялись довольно редко. Правда бывали и кипиши. Однажды, например, кто-то из “основных” взволнованно сообщил, что его знакомый (или родственник), ветеран авиатехник, случайно в ГУМе увидел “Харрикейны”, которые он сам обслуживал в годы войны! Все наперегонки ломанулись туда, но не тут-то было – только “Тандерболты”! Потом сообщивший много раз извинялся за склероз престарелого воина.
Иногда приезжал загадочный дядька на “Урале” с коляской, высокий, худощавый, лет 50-55. Все “основные” называли его по имени-отчеству (хоть убей не вспомню). Он оставлял мотоцикл на Рождественке (или как она тогда называлась?), чуть подальше к Пушечной, подходил, здоровался и отходил обратно. Потом все основные по очереди подходили к нему и о чём-то беседовали.
Однажды Дима принёс кому-то собранный и крашеный “хумбролью” “Мираж”. Окраска кистью даже матовыми и глянцевыми красками на нас с Игорем впечатления не произвела, а вот “хумброль силвер глос 11” (у “Миража” вся нижняя сторона была такая) даже из под кисти – это здорово вставило! До уровня “пластикартовской” заводской серебрянки мы дошли, но это – прямо как елочные игрушки – полированный дюраль! И резина колёс – “Матт Блек” – прямо как валенок чёрные.
И мы решили, что тоже не пальцем деланные – принесли свои “Тандерболты”. Кстати, “московские Тандера” были из белого пластика и их было легко красить. В смысле очень просто было накрашивать опознавательные знаки – первым делом лепишь прямо на борта звёзды и “уши”, вырезанные из изоляции. Когда снимаешь, краску не отдерёшь – декалей-то у нас не было!
Когда мы открыли у “Детского мира” свои коробочки, Захарыч завопил:
– Ярославский, Ярославский!
Но он ошибся – это был московский “разорбак” (термин “Razorback” означает как раз-таки гаргрот – прим. редакции) но переделанный в N. Серебристый, крашеный аэрографом. Знаки большие, яркие… Второй был с гаргротом, зелёный, но знаки на шести позициях, без “ушей”, с белой каймой вокруг знака на борту и по передней кромке капота. Да ещё с красными точками на знаках!!!
Модели P-47 “Thunderbolt” с гаргротом московского завода “Кругозор”, фото 1990-х г.
Помню, Дима объяснял, что зелёный не такой, и долго пытался словами выразить цвет “Оливе Драб”, на что я вручил ему заранее для этого приготовленный кусок полистирола с пол тетрадного листа с заранее размеченными клетками и подписанными названиями красок (он до сих пор у меня где-то лежит). Все долго и упорно разглядывали “тандеры”, после чего предложили поменяться. Меняли тогда “по моторам”. (один двухмоторный самолет приравнивался к двум одномоторникам и пр.)
Мы, видя такую заинтересованность, предложили учитывать работу и поменять на два мотора и… получилось! Игорю достался Р-38 в полном комплекте, а мне Р-51А и совершенно неизвестный мне тогда “Хеллкет”! Тоже в коробках с декалями но без инструкций.
После этого мы стали равными среди равных и в ближайший вторник поехали в “рассекреченный” теперь для нас клуб.
Глава 4. Не получается у того, кто ничего не делает…
Примерно тогда мне пришла в голову мысля – поскольку в ЦКТБИ ловить было нечего, надо посетить с дружественным визитом московские фабрики игрушек. Казалось, это было очевидным, ведь адрес на каждой коробочке напечатан, и даже странно, что никто до меня этого не сделал.
“Огонёк” располагался где-то на зажопинских выселках – от метро “Каширская” надо было долго пилить на автобусе по промзоне, по-моему больше часа. Завод игрушек оказался состоящим почти весь из небольших одноэтажных замызганных строений без особого пропускного режима. Довольно быстро был найден нужный “цех”, попались и нужные люди и скоро, после недолгих переговоров выяснил следующее. Две модели делают на продажу (то были “Моран-Сольнье” и “Бристоль 138”) – этих сразу предложили хоть вагон и маленькую тележку, но не за ними я сюда приехал. И ещё одну на экспорт – таинственный самолёт. Его достать было сложнее.
Все мои распросы хоть как-то описать, чтобы идентифицировать его никаких результатов не дали. Единственное что удалось выяснить что он вроде как двухмоторный. Чтобы работники предприятия были посговорчивее я отправился назад, за территорию завода, – искать ближайший винный магазин. Вернувшись в условленное место с двумя бутылками “Cолнцедара”, завёрнутыми в газету, как шпион – обменял свой пакет на другой, значительно больший. Кроме того, “резидент” скрытно передал мне перехваченную резинкой толстую пачку декалей.
Осторожно вынув в кармане из-под резинки одну из них я внимательно и незаметно для окружающих рассмотрел её. Это были яркие английские опознавательные знаки и номера на два варианта. Но на какой самолёт – непонятно.
Интрига нарастала и я, не удержавшись, осторожно заглянул внутрь пакета. “Резидент”, отвернувшись, процедил сквозь зубы:
– Ну не здесь же… Как договаривались, тут все 20! – и зашагал прочь…
Уже сидя в автобусе я-таки вытащил одну. Это оказался запаянный в полиэтиленовый пакет с экспортной инструкцией и декалью внутри… “Хорнет”! Среди двадцати моделей лежало, два низа от коробок, а ещё верх-низ и пачка декалей на Р-51.
Экспортная упаковка Novo для модели D.H. Hornet Mk.3 московского завода Огонек, 1978 г.
Это была удача! Модель “Хорнета” отсутствовала в советской продаже и, кроме того, её тогда не делала больше ни одна фирма в мире! И ещё мой связник сообщил мне что скоро там на “Огоньке” будут делать ещё одну модель на экспорт.
Кстати, через ЦКТБИ модель “Хорнета” уже прошла, но оттуда по ней не приходило ни инструкций, ни коробок. Не очень много (на самом деле я даже не представляю сколько это – но на клубе очень немного) отливок пластика с довольно желтоватыми фонарями. А тут – прозрачные как слеза младенца и вместе с декалью. Видимо их тоже было немного, потому что декали мы старались покупать всякие разные (по 50 копеек-то), а такой у меня не было!
Впоследствии на один из “Хорнетов” была выменяна в клубе первая фирменная модель! В потёртой фирменной коробке, клёпанный как паровоз, со сдвигающимся фонарём (!) “Ревельный” Буффало! Потом “Фиксовский” Бумеранг! В клубе с нами стали на равных беседовать “серьёзные” коллекционеры. Там всегда было достаточно демократично, но когда ты, как Буратино на поле чудес, ходишь, сглатывая сладкую слюну между рядами всяких фирменных вкусностей и можешь позволить себе только купить декальку, коробочку, и редко когда – модель. А тут ты сидел на стуле, разложив перед собой товар или окрашенную готовую модель, и уже к тебе подходили и предлагали варианты обмена или покупки.
Сейчас почему-то вспомнилось лицо – Пылесос – так его все звали и он не обижался, взрослый дядька, правда маленького роста, работавший только “на приём”. Всё покупал, правда не дорого, но всё или почти всё. Правда, он мало понимал в моделях, ещё меньше в авиации, возможно иногородний, но был всегда…
Или вот Саша Седун… Что, вы не знаете Седуна? Не может быть! Тогда его знали все! Работал он кажется на ЗиЛе, или АЗЛК макетчиком и периодически приносил готовые, им крашенные модели в редком тогда и жутко дорогом масштабе 1:48. Очень хорошо покрашенные фирменными красками, но кистью. Он очень быстро заметил и оценил наши “аэрокрашенные” модели. Всё внимательно выспросивший и очень быстро перешедший на эту технику.
Седун, всю вторую половину войны пролетавший по ночам бортстрелком на совершенно секретном бомбардировщике Ер-2, и ни разу по его словам не видевшем в воздухе немецкого самолёта… (хотя в школе воздушных стрелков его готовили на Ил-2, а перед выпуском построили, зачитали список фамилий и отправили переучиваться). Последний раз видел Сашу году в 96-97-м, когда заходил в музей Жуковского, где я тогда работал макетчиком.
Тогда же примерно я начал писать письма в журналы с объявлениями для моделистов. В каждый адрес, где упоминались модели – письмо! Выход был небольшой – как золото мыть – отвечали очень немногие. А тут мне под большим секретом открыли страшную тайну – как напечатать своё объявление об обмене в “Л+К” и я сразу приступил к таинству…
До того я писал на адрес редакции в польский “Моделяж” и чешский “Л+К”, и не раз, но безрезультатно. И вдруг – даже не думал, что это так просто – всё заработало. Пошли письма, потом посылки из Чехословакии, Польши. Несколько даже из ГДР и одно из Болгарии. Правда, моделей (не считая “Пластикарта” конечно) ни у кого из “демократов” не было – только у чехов и поляков. Конечно их я уже внимательно изучил в клубе и теперь со знанием дела заказывал в обмен на Ново.
В день я получал 3-5 писем. В воскресенье – никогда, но в понедельник – двойная норма. В неделю приходили по 2-4 посылки. Точнее сказать – бандероли. При отправке за границу они назывались почему-то “мелкие пакеты”, так как были весом до 1 кг. Также надо было заполнить таможенную декларацию в трёх экземплярах. Я знал свои паспортные данные с номером и серией паспорта наизусть. Потом стал отправлять и посылки (больше килограмма) и вот они почему-то были дешевле в пересылке. Но отправлять и получать их приходилось ездить на международный почтамт, который находился у трёх вокзалов.
А “страшный секрет” был совсем прост – на адрес “L+K”, с просьбой опубликовать объявление, надо было писать не одно, а тупо 10 одинаковых писем! Просто в 10 раз возрастала вероятность, что в руки редактора (или кого там) попадёт именно твоё письмо…
Писали и наши из Питера, Новокузнецка, Дрогобыча… Однажды даже в воскресенье(!!!) в 8 утра позвонил в дверь странноватый пенсионер с соседней улицы, Радий Максимыч, воевавший техником на “кобрах” у героя СССР Сухова – того самого, из покрышкинского полка, что сбил В-17 где-то на подлёте к Полтаве. С ним я тоже списывался и даже есть подписанные им фотографии, где он позирует рядом с “Коброй”.
И полетели ко мне на почту польские Яки и Ил-2 и “КПшные” “Мессершмитты” (S-199) и Ла-7. Игорёк тогда развил совершенно невообразимую сумасшедшую производительность! Перепилив “чехов” и “поляков” во всю линейку Яков, Лавочкиных начиная с ЛаГГ-3 и Мессершмиттов от Б до К. Я тоже конечно делал – пример перед глазами, да куда мне до него!
В общем, процесс пошёл…
Глава 5. Прогресс и Кругозор
Вторым номером, так сказать, было посещение фабрики игрушек “Прогресс”. На коробочке (точнее сказать – коробище) с “Джавелином” было услужливо напечатано “пл. Журавлёва, д.№…” Так это совсем рядом с метро Электрозаводская!
Впрочем, там меня ожидала неудачка – кроме того самого “всепогодного истребителя-перехватчика” с неповторимым дизайном, напоминавшим почему-то огромные американские “кадиллаки” (проще говоря, это были кучи толстого пластика, еле влезавшего в коробку), фабрика ничего заслуживающего внимания не выпускала.
Было там правда несколько масштабных машинок 1:43, купленных по лицензии, но с ними было не так всё просто. По причине говённости нашего сырья (ну никак не хотел лезть отечественный силумин в импортные пресс-формы даже при повышенном давлении!), какой-то ушлый изобретательный технолог предложил вместо силумина лить машинки из цветного полистирола! Опять-же красить не надо, а собиралось всё так же – винтиком! Советская детвора получила новые дешёвые игрушки (там было 4-5 наименований, помню только “Мазерати Мистраль”), а коллекционеры в клубе на них почему-то не “повелись”. Насколько я знаю, их и на экспорт тоже не взяли.
Следующим (во всём нужна методичность) по наводке гаргротного “Тандерболта” и “Уоллеса” был “Кругозор”, находившийся вроде бы на ул. Волгина, хотя, возможно, что и Обручева. Мы с Игорем, кстати, очень долго (дольше всех остальных) не могли идентифицировать именно “Уоллес”. И что за биплан такой?…
Упаковка модели Westland Wallace завода “Кругозор” для внутреннего рынка, 1980-1990-е
Волгина, Обручева… Какое теперь это имеет значение… Фабрика “Кругозор” была большим солидным предприятием с серьёзной проходной, как на режимном предприятии, преодолеть которую мне так и не удалось. Но, постояв немного рядом с ней, довольно скоро удалось вычленить из толпы валящих на обед честных советских пролетариев кучку искомых “моральных отщепенцев” спешащих в ближайший винный магазин.
Короче – скоро были найдены нужные люди. Самые нужные – это слесаря-сантехники! Они и имеют доступ в любое помещение, и дежурят в нерабочее для остальных время и не стойки к алкоголю – за пузырь не то что фабричное имущество – мать родную продадут.
Вот так, несмотря на казалось бы непроходимую пропускную систему, ВОХРа, через какие-то час-полтора у меня в руках оказался большой бумажный пакет, как теперь говорят – “крафт-пакет” с сокровищами. Я был счастлив. Там были и экспортные коробки и декали и инструкции, но сам самолёт был какой-то незнакомый, во всяком случае я раньше такого не знал. Но тут было куда проще чем с “Уоллесом” – была фирменная коробка, инструкция и пусть и на английском языке, но можно было прочитать – Р-61А “Чёрная вдова”. Там же мне дали экспортную коробку на “Линкс”.
Экспортная упаковка Novo для модели Р-61А “Black Widow” завода “Кругозор”, 1978 г.
Р-61А оказался просто “сокровищем Али-Бабы”. В Москве её ни у кого не было, вообще ни одной! Она каким-то образом миновала ЦКТБИ с их “пробными” отливками. Говорили, не знаю на сколько это было правдой (сам, повторюсь в ЦКТБИ никогда не был), что в результате нескольких лет этих “проб”, у них не хватило то ли полтонны, то ли тонны полистиролловых отходов для сдачи в утиль. Да, плановое хозяйство предусматривало планы и нормы абсолютно на всё! Ребята исправно тащили с завода всё – и пластик, и “стёкла”, и инструкции, и коробки и пачки декалей. И совсем недорого, оптом так сказать. Правда, не за один раз. Работяги, конечно, не говорили, откуда приходит полиграфия, да и откуда им знать-то было… но пёрли мешками (в самом прямом смысле слова – большие такие коричнево-серые крафт-пакеты литров на 30!) – только давай портвейн, причём никаких ограничений не ставили – видно было что там много очень, и незаметно убыли… Но! на другой день – т.к. пёрли вечером, после смены, когда работников в цеху нет!
На “Кругозор” приходилось ездить чуть не каждый день, как на работу. Больше всего я остерегался, самого логичного – что мои “кормильцы” сядут мне на хвост и постараются выйти на сбыт сами, поэтому при “отходе” проверялся и кружил, как настоящий шпион в кино. Но как ни странно, они ни разу даже не предприняли попытки.
Я ждал вторника, клубного дня – впереди лежал Эльдорадо. Модели что называется -“жгли ляжку”, но тут образовалась маленькая неувязочка, нарушившая все планы мои грандиозные планы – в каждой модели не хватало по одной детали! Всего по одной, но какой! Не было слегка “беременноватого” брюшка центральной гондолы.
Опять на фабрику, долгие объяснения (с инструкцией) чего мне собственно от них ещё надо.
Доп-бутыка, три дня их безуспешных поисков, и наконец нашлись! Почему-то совсем в другом цеху, на отдельной пресс-форме.
В клуб попал только на следующей неделе. Почему брюхо было отдельно я узнал много позже. Оказывается, у “Фрога” когда-то давно была задумка делать серию моделей с моторчиками и вращающимися винтами. Моторчикам нужны съёмные батарейки, а их надо почему-то иногда менять – это подтверждалось защёлками на брюхах. Аналогичные съёмные “бомболюки” были например у “Бофайтера” и у “Вентуры”. Может ещё у кого – не помню. Правда, по-моему, дальше съёмных брюх дело не пошло, ибо никаких посадочных мест под микродвигатели и валов для передачи на винты предусмотрено не было, поэтому было так, как было…
Конечно, довольно быстро были найдены чертёжики из “Моделяжа” (правда там была В, с башней и четырьмя баками) и “Вдова” очень скоро гордо встала на полку – черная и блестючая, с полосами вторжения и надписью “Дабл-трабл”, как на “заднике” (тогда его так называли) коробки, но с башней и 4 баками – меня тогда такие моменты не очень волновали!
Сразу за “Вдовой” из неё был сделан “Репортер” (по двум или трём не цветным фотографиям) – это сыграло со мной злую шутку. Все фотографии были в боковом или близком к нему ракурсе и у меня получился такой изящный “Репортер” с переделанными капотами, коками (от С.199) нагнетателями под двигунами. Помнится, сошкурил всю клечатую обшивку накатал клёпку, выпустил интерцепторы и даже насекал косой клетчатый протектор на шинах…
Когда позднее ко мне в руки попал сначала “Самолёты 39-45” из “Л+К”, а затем и “Варпаинт”, разочарованию моему не было предела – у моего “морда” (и фонарь естественно) была как у “Вдовы”, а у “Репортера” они, оказывается, были почти вдвое шире, примерно как у “Вдовы” вся гондола в самом широком месте. Ломать и переделывать не стал – рука не поднялась. Так и стоит. Больше из “Вдовы” в модельном смысле ничего не выжать.
Нужно ли говорить, что в клубе комплектная “Вдова” пошла на “ура”? При том, что сначала я категорически отказывался её продавать, только менять!
Тут уж ко мне потянулись “мэтры” с предложениями самыми заманчивыми – у них-то дома были большие запасы “опробованных” в ЦКТБИ отливок почти всего Ново! Правда сначала все предлагали продать, но мне нужны были модели, которые они за деньги не очень-то и продавали.
Тогда, чтобы сразу отсечь вариант продажи я называл запредельную тогда для моделей цену – 20 рублей!!! Я не видел там (тогда!), чтобы кто-то продавал даже наиредчайшее Ново дороже 10 рублей, но это сработало и моя “корзина” стала быстро наполняться. Стали открываться портфели и “дипломаты”, записывались номера телефонов, адреса, места встреч, “пароли, явки…”
Вообще, “Вдова” позволила наменять мне кучу моделей, и для своих конверсий и для обмена. Обмена по Cоюзу и с чехами-поляками. Самое интересное, что сама “Вдова” (как и “Хорнет”) “чехополяков” не очень-то и интересовала. Хотя тогда альтернативой ей был только “Фикс” (а “Хорнета” вообще не было!) и не могло быть “Вдовы” у них в избытке. Но вот на наменянные на Вдову другие модели НОВО они менялись с удовольствием.
Постепенно среди них выделились несколько человек, письма и посылки от которых я особенно ждал. Для них выменивал по Союзу и берёг самые редкие НОВО – разные там “Вентуры”, “Шеклтоны”, “Си Веномы”, “Виксены” и “Фьюри”. Почему у них был такой странный “вкус” – не ведаю. Это те, кто предлагал в обмен “фирму”, а особенно немцев-японцев-итальянцев! Вот что было самым дефицитным, редким и желанным. Наиболее “крутые мэтры” иногда собирали только врагов. “Фирму” меняли “2 мотора за один”, “врагов” – за три и более. По большому счёту, мне бы надо было поставить памятник этому несуразному самолёту – основа моей коллекции выменяна в конечном счёте на него.
Глава 6. Про Олимпиаду
Итак, пока развивались эти события, страна долго и упорно готовилась к той (что с мишкой) Олимпиаде. В московском метро, развесили схемы на английском, Остановки объявлялись на двух языках, атмосферное давление в метеосводках давалось в “гдето-пассалях”.
Мы с Игорем тоже готовились…
Ожидался наплыв иностранцев изо всех стран мира и мы, как наивные чукотские мальчики, отчего-то были уверены, что среди них просто должен быть наш брат коллекционер (тогда мы отчего-то так себя позиционировали). Мы считали, что “Моделисты” – это те что конструкторы. Теперь-то, “умудрённый” опытом лет, понимаю, что всё же мы ближе ко вторым. Много повидал коллекционеров, которые имеют большие коллекции, но увы – руки растут не оттуда. И ведь коллекционеры! Но мне самому так было бы как-то скучно что-ли…
Были большие планы – расширить переписку и пересылку – обмен с коллегами. Тем более всё самое вкусное делалось на Западе. И у нас просто не было альтернативы – как выцепить этих западных. А тут такой случай!
“Все флаги в гости к нам”! Правда, как потом случилось, не все…
Тут никак нельзя не вспомнить об “интернациональной помощи”, “славной апрельской революции” и “ограниченном контингенте”. Ну казалось бы, а причём тут мы скромные советские коллекционеры? Только не путать – с миллионеры! Оказывается – и по нам аукнулось. Некоторые “чехополяки”, и прочие “шведы” просто замолкли. А прежде чем замолкнуть, даже написали гневные письма.
Что! Вы! Дескать, “ввели войска в мирный Афганистан”. Будто я их туда вводил…
Впрочем, вернёмся к теме. Вот мы в Москве и никуда ехать не надо. Что делать дальше? У гостиниц ловить иностранцев мы не умели, языка не знали. Было конечно выучено несколько дежурных фраз, приготовлены карманные карточки (типа современных визитных) с адресами, названиями моделей, масштабом.
Главный вопрос – как начать? Как вычленить “коллекционера” из толпы?
И вот, после недолгого, но тотального мозгового штурма, был придуман оригинальный, как я теперь понимаю “маркетинговый” ход… взять языка.
Но не-ет. Грубо и не по-европейски – не наш метод. Да и не гуманно как-то. Ведь Советский Союз был тогда самой “мыролюбивой страной мира”! Опять же стрёмно.
Тогда решили так – будем ловить “на живца”.
Мы с Игорем сделали майки, вернее футболки с крупными эмблемами логотипами “НОВО тойз лимитед” на груди и “Айрфикс” (на второй – “Ревелл”) на спине! Всё просто – вырезали трафареты из ватмана и губочкой аккуратно наносили водоэмульсионку, никаких посторонних надписей, просто логотипы и всё. Да, ещё на каждом плече (на боковой проекции) было “1:72” (48-х моделей было тогда очень мало и “страшно далеки они были от народа” – как Луна). Нам казалось очень важно именно это! Это ж кто в теме – сразу глаз зацепится!
Мы гордо проходили и проездили в этих четырёх майках всю олимпиаду, стараясь не пачкать, т.к. водоэмульсионка хоть и не смывалась при стирке, но вид её становился уже не таким “фирменным”.
…Однако вернёмся в старые времена. Клуб тогда на время олимпиады закрыли. Примерно то время – может до, может после олимпиады, у “Детского мира” пришёл один если не из завсегдатаев, то частых гостей,- Валентин “Борода” из Питера. Прозвали его так за характерную козлиную бородку в стиле всенародного старосты “А-ля Михал Иваныч Калинин”. Видимо, он постоянно мотался по командировкам Москва-Питер, потому как в этот раз “Борода” привёз целую сумку “Ягуаров” и толкал их по очень демократичному “троячку”. И разлетались они как горячие пирожки!
Приезжал он регулярно, ещё несколько раз в течении 2-3 недель, прежде чем выяснилось, что “Ягуары” делают и продают в Наро-Фоминске под Москвой и стоя они всего 80 копеек – неплохой навар! “Ягуары” были голый пластик, но с двумя фонарями – одноместным и двухместным. На клубе легко можно было купить верх-низ коробки, декаль, инструкцию “нововскую” – всё по 50 копеек. Некоторые модели из ЦКТБИ вообще не имели фонарей…
Лепесток модели “Индекс 264” (она же “SEPECAT Jaguar” в исполнении Novo) Наро-Фоминского завода пластических масс, 1980-е гг.
Был ещё такой Юра, по-моему “Дюзинберг”, или что-то похожее, автомобильное… Первоначально из “фантомоманов”, “купи-продай”. Он долгое время пытался выяснить у меня откуда “Вдовы”. Купил несколько штук по 20 рублей, предлагал кооперацию, но был отвергнут. А потом вдруг сам стал привозить “Вдовы” и довольно много. Продавал он их по 15 или 20 рублей, не скажу точно. У меня нет основания полагать, что он был глупее меня – ведь адреса фабрик были напечатаны на каждой продажной коробочке.
Так или иначе но моя монополия на “Чёрные Вдовы” кончилась! Придумывать тут особенно было нечего. Упорная систематическая работа: письма, посылки, обмен, клуб – в общем, рутина.
Но однажды удача улыбнулась, причём там, где её никто не ждал…
Глава 7. Следствие продолжается
…Отшумела Олимпиада, улетел ласковый мишка, схоронили Высоцкоко, Даля (+ французы ещё у себя – Джо Дассена), но программа “Время” всё также заканчивалась прогнозом погоды под его Манчестер-Ливерпуль.
В Москве возвратились дети и постепенно снова стали появляться продовольственные “челноки”.
Однажды у Детского Мира один из завсегдатаев (из ЦКТБИшной “мафии” заговорчески сказал мне, что со мной “хотят поговорить” – звучало, по крайней мере, интригующе…
В тот раз меня позвали “на аудиенцию” к загадочному дядечке с мотоциклом (см.выше). Я сел в коляску и мы поехали к нему домой. Оказалось, что он был, как я понял одним из сотрудников ЦКТБИ, предположительно начальником охраны. Явно отставной военный или ГБшник. Одинокий, прилично поддававший. Он тривиально хотел, чтоб я покрасил ему несколько моделей (хорошо только помню “Твин Мустанг” и какой-то колёсный пароход, то ли из Сухуми, то ли из Сихарули…
Этот самый дядечка, жил он на Русаковской, между нынешним третьим кольцом и следующим за ним железнодорожным путепроводом, в качестве оплаты за привезённые окрашенные модели предложил сначала порыться в крафт-мешках стоящих в углу его комнаты. Бери сколько хочешь – великодушно разрешил он. Надо ли говорить, что ему надо было выпить, а выпив – поговорить?
Предполагая, какой оборот могут принять дальнейшие события, мне с самого начала хватило ума сказать, что у меня гастрит или язва. Впрочем (сейчас точно не помню), может кто предупредил заранее из “мэтров”, иначе бы я точно живым не доехал) поскольку пил он не слабо. Из бесед я узнал много интересного о ЦКТБИ.
В другой мой приезд с новыми готовыми моделями, после очередных бесед он одарил меня по царски. Дядечка протянул мне небольшой клочок бумаги, чуть меньше тетрадного листа, который я потом много лет хранил этот листок как память – на неровно оборванном листке были неровным почерком написаны города, почтовые адреса заводов и колонки трёхзначных цифр около каждого из них.
Подобные списки “индексов” и других продававшихся в СССР моделей были в ходу у советских моделистов 1980-х годов
Нет, это был не шифр. Но информация была действительно стратегического значения (во всяком случае для меня!) Трёхзначные циферки были очень знакомыми, и перед каждой стояла буковка F. Названия городов были следующие: Ярославль, Минск, Донецк, Курск, Ташкент, Фрунзе, Загорск, Сухуми, Сихарули (поправлено – Рустави), Тбилиси, Баку, Наро-Фоминск. В Москве – три уже известные мне колонки и (могу ошибаться – бумажку сейчас не нашёл, видимо не сохранилась), вроде Душанбе. Думаю, вы уже догадались что означали эти цифры! У “Детского Мира” всё время шли разговоры о том где и что делают, но она была обрывочна, фрагментарна и противоречива, больше напоминала слухи. А тут такая удача – “пароли, явки, адреса”!!!
Надо было собираться в дорогу.
В волшебном свитке под адресом в Загорске числились две модели – “Линкс” и “Сент-Луис”. Там была не Игрушечная фабрика, а Институт игрушки (за точность названия не ручаюсь, но что-то подобное) филиалом которого был ЦКТБИ (или наоборот). Когда я туда приехал, он переезжал то ли в новое здание, то ли в Москву. В общем как после эвакуации – по двору ветер носил грязные почему-то половинки фирменных инструкций “Линкса” (все одинаковые, ровно оторванные по сгибу, “передние” половинки), а в пустом уже здании среди мусора нашёл довольно много отливок “Линкса” (но с непроливом), фонари на него и просто кучу “Святых Духов”. Как самолёт он меня мало интересовал и для обмена тоже не обещал перспективы. Взял штук 10 на всякий случай. (потом иногда использовал его “полотняные” плоскости как заготовки при изготовлении других моделей.
Но надо было двигаться дальше. В первый же день отпуска, прихватив “подкожно-сэкономленные” средства и большую сумку вечером я двинул на Курский вокзал…
Утром я был в Курске. Ничего в памяти об этом городе не отложилось, только помню, что когда я нашёл строение с заветным адресом, им оказался обычный жилой дом, а совсем и не завод “Счётмаш”. Это несколько обескуражило, но ненадолго – не ехать же в самом деле просто так домой.
Пошёл на почту. Спросил. Там на меня посмотрели как-то подозрительно, но подтвердили – адрес этот, но завода никакого нет. С чем и ушёл.
Попил газировки, закурил, потом вспомнил классиков и спросил первого попавшегося пацана. Ход оказался верным – на соседней улице был искомый завод, номерной, почтовый/ящик.
Кстати, дядечка из ЦКТБИ подсказал мне что со всеми вопросами по моделям на фабриках следует обращаться к главным технологам – именно они ездили в Москву за пресс-формами и контачили с ЦКТБИ, если что-то шло не так.
На проходной спросил главного технолога
– Поднимитесь на второй этаж, комната…
Мне повезло, что заводоуправление было до проходной. Постучался, вошёл.
Главным оказался довольно молодой общительный мужик. Завод делал кассовые аппараты, весы, возможно в ближайшем прошлом арифмометры (вы, наверное, даже и не знаете, что это такое). Собственно моему визиту он, как ни странно (из Москвы!), не очень удивился. Гораздо больше его удивило, что я спрашивал о каких-то моделях самолетов. Он всё время перескакивал на тему железных дорог – с большим энтузиазмом он рассказывал о том как они тяжело и трудно пробивали выпуск нашей отечественной ЖД, сначала в инициативном порядке, по вечерам, как Лавочкин с Гудковым. Потом в Москве, в главке, потом – запускали в производство, тоже не гладко. Видимо это было его любимое дитя с трудными родами…
Вот сейчас не вспомню, хоть убей – колея то ли 11, то ли 14 мм, но какая-то международная, годящаяся на экспорт. И главное, мне пришлось всё это внимательно слушать – перебивать было нельзя, не вежливо, да и хрен его перебьёшь!
В цеха мы не ходили – у него всё было в кабинете прямые участки, кривые, стрелки правые, левые, тупики. Он говорил, что это первое и единственное в мире масштабное, модельное полотно “с балластом”! То есть не просто со шпалами, а вроде как с засыпанными гравием. Он доставал из ящиков стола, показывал, совал в руки и раскладывал сверху.
Всё говорил и говорил…
А я всё кивал, разглядывал и восторгался, стараясь улучить момент чтоб не обидно перейти наконец к самолётам, тем более они были, судя по номеркам на бумажке – ох, какие вкусные!
Наконец он с гордостью достал из стола самое главное и дорогое его сердцу – сначала товарный вагон, теплушка двуосная, а затем и паровоз ОВ – “овечка” с подвижными всякими там шатунами, цилиндрами…
Набор курского завода “Счетмаш” в типоразмере H0, 1980-е гг.
“Внимательно” его рассмотрев со всех сторон, я бережно поставил экспонат на стол и осторожно так спросил:
– А как же модели самолётов, с английских пресс-форм?
– Каких самолётов? Ах, самолётов… Они того, не пошли…
Вот тебе бабушка и “Крымнаш”!
Затем он коротенько объяснил. Оказывается, они сделали пробные партии, но что-то не задалось (не помню уже что) и пресс-формы отправили обратно в Москву. Я уже было собрался уходить, но черт меня дёрнул спросить напоследок:
– Что, так ничего и не осталось, жаль…
– Почему не осталось? Пойдём!
Мы вышли в коридор и пройдя несколько шагов, он снял со стены, с одного из многочисленных стендов с приказами, инструкциями, плакатами по пожарной безопасности, изрядно запылившиеся рамки с деталями! От!!! Увидев как у меня загорелись глаза, задрожали руки (совсем не так я рассматривал “Овечку”!) он, почесав затылок, сказал, что если я приду после обеда, то он принесёт мне ещё, если конечно малолетний племяшь не склеил (“это ж было в прошлом году!”). В общем, всю пробную партию они раздали по своим родственникам-мальчишкам.
Выйдя на улицу, сев в тенёчке и закурив я стал разглядывать драгоценности.
Времени было достаточно…
Там были две модели – “Биркет” и “Гладиатор”. У “Гладиатора” одной рамки не хватало. Но это меня не сильно огорчило – “Гладиатор” у меня уже был ЦКТБИшный. А вот “Биркетов” там не “пробовали”. Не знаю был ли он у “Фрога”, но дурак в нём сидел крупный, как в “Кобре”, “Твине” и Як-3. А это косвенные признаки того что модель из новых разработок и у “Фрога” не выпускалась. Во всяком случае тогда так говорили. А если это так – это сулило бешенную популярность – у меня в руках была чуть не единственная в мире модель “Биркета” в 72-м (если не считать конечно мальчишек с окрестных фабрике улиц. Но что-то подсказывало мне, что они мне не конкуренты). Как вы знаете – и “Дух” и “Линкс” всплыли на “Кругозоре”. “Мустанг” и “Биркет” – на “Огоньке”. “Гладиатор” – нигде не всплыл, хотя точно был на “Огоньке”.
Тестовые отливки модели “Gloster Gladiator”, произведенные, скорее всего, в ЦКТБИ в конце 1970-х гг.
После обеда он принёс ещё один “Гладиатор” и полусобранный, слегка покоцаный “Биркет”. Я его сердечно поблагодарил, распрощался и пошёл в сторону вокзала. Больше в Курске мне делать было нечего.
“Биркет” был, конечно, большой удачей, но всё же оставалось чувство лёгкой неудовлетворённости. Было ещё время и деньги. Из моделей в большой сумке сиротливо болтались половинка “Гладиатора” и полтора “Биркета”.
После недолгих раздумий в кассе я спросил билет до Донецка…
Глава 8. За что мы любим донецких?
Здание Донецкой фабрики игрушек, 1980-е гг.
Приехал в Донецк во второй половине дня. Разыскал ДФИ без секретных приключений, не то, что в Курске. Пришёл на проходную в самом конце рабочего дня. Спросил главного технолога. И тут – удар!
– Евгения Степановна (конечно подлинного имени я Вам не открою, ибо конечно не помню)? А она домой пошла, вот только что, вы разве её не встретили у проходной?
Положение аховое.
– Я приехал из Москвы, по важному делу, срочно нужна Евгения Степановна… – быстро среагировал я и в общем как-то уговорил.
Дали мне её домашний адрес. Спросил как добраться, подсказали. Сел в автобус, поехал.
Довольно долго ехал – не такой простой город Донецк, каким кажется.
Сошёл где велели – дорога. Вокруг огромная деревня. Натуральные мазанки с крашеными белой известью стенами. Тока что не под соломой. Сады огороды, заборы, плетни иху мать, слышится хрюканье…
Номеров домов естественно никаких. Улица одна – она же дорога (и на том спасибо!) номера домов за 100 или 200 – трёхзначные. Что бы узнать надо выкликать кого-нибудь из хозяев. И что самое гнусное – никакой системы в нумерации – что б там слева от дороги чётные, справа – нечётные – чёрта с два! И чтоб в одну сторону убывали в другую прибывали – то же. Полный аллес!
Участки в несколько рядов и эти проклятые заборы… Соседние дома могут отличаться номером на двадцать тридцать единиц. Все показывают в разные стороны – помочь стараются. И фамилия-то мне неизвестна. Во попал!
А темнеет там быстро. У меня сложилось твёрдое убеждение, что готовились к войне, партизанской, чтобы гестапо не нашло. В конце концов, часов в 11, я-таки наткнулся на какую-то бабку, которая не знала где этот номер, но зато знала Евгению Степановну, начальницу с ДФИ. Родственницей была ей какой-то. И сжалившись, она послала проводить меня к ней своего малолетнего внука. Там было совсем недалеко, тем более огородами, напрямки…
Подошли.
– Дядь Петь – это к тёте Жене… из Москвы…- и исчез в темноте.
На крыльце сидел мужик лет 35-ти в семейных трусах, майке и в сапогах и мирно курил “беломор”. Тут я несколько опешил…
– Жень – это к тебе… – негромко сказал он не оборачиваясь, и затянулся с интересом меня разглядывая повисла пауза, как в театре.
Во положенице-то!
– Жень, ну ты где там?
– Иду-иду уже..
Меня поразили не его семейные трусы. Он вышел перекурить перед сном (а может и после) и тут у него во дворе (почти на кухне) ни с того ни с сего появляется какой-то лохматый хрен с горы в джинсах.
– Иду. Кто там?
Ты пойми это моё состояние. Я не то чтобы испугался, но как-то не по себе стало мне – ночью к совершенно незнакомым людям, чуть ли не в постель! И с чем! Но я был молодой, наглый и голодный. К тому же мне уже некуда было деваться. Спал я в саду, под навесом, но на кровати и с бельём.
Утром она разбудила меня рано и мы поехали на ДФИ, по-моему, на “жигулях” кого-то из её сослуживцев – по дороге подхватил. Невероятная история, да? Если б мне кто рассказал, я бы тоже не поверил.
Что я запомнил в Донецке? Да я и в цеху-то толком ничего не запомнил. Глаза этого мужичка я запомнил, как он внимательно слушал. Весь этот с его нормальной, совковой точки зрения бред, время от времени переводя пытливый взгляд на жену и тщательно выстукивая “беломорину” о пачку…
Она провела меня на фабрику, за проходную и сказала:
– В цех тебя отведу, бери сколько унесёшь, только я выносить и выводить тебя не буду, пойдёшь на обед со всеми. Выйдешь – зайди ко мне.
Цех не произвёл большого впечатления, хоть я и видел производство моделей впервые – в тот день там штамповали “Лайтинги”, “Канберры” и “Файрфлаи”. Термопластов было 4 или 5, может 6. Работало только три. Ещё в одном неспешно ковырялись два мужичка. Тётки в косыночках и грязных халатах методично бросали ещё тёплый со следами масла пластик приятного травяного зелёного цвета (не то что ярославские “Британии” и “Темпесты”) в огромные коробки, как от цветных телевизоров тех лет, стоящие у каждого из станков.
Типичная картина в российском цеху литья пластмассовых изделий
“Файрфлай” был для меня самым желанным, Как-то в самом начале я решил ограничить тему своей коллекции второй мировой войной. Через некоторое время, правда стал всё больше и больше делать исключений из этого правила, но ни “Канберра” ни “Лайтинг” меня для коллекции интересовала, а вот “Файрфлай”… Вот не помню знал ли я тогда о самом самолёте?
Я постоял, посмотрел на работу станка – тётка, не отрываясь от работы иногда искоса поглядывала на меня. Наконец я набрался наглости (начальница ведь ни словом не обмолвилась с ними) взял модель из коробки. Работницы всё прекрасно видели – но что называется: ни ухом, ни рылом! Будто в цеху они были одни. Тоже странно, верно? Потом уже в поезде я допёр – видимо такие “экскурсии” там не были редкостью. В общем, взял я по две модельки.
Стояло жаркое лето. На мне были джинсы, рубашка и т.н. “стройотрядовская” куртка, в руке совсем небольшая сумка из “болоньи” (аналог современного пакета) – прятать модели было особо некуда. Распихал под рубашку под мышками и на спине, сверху надел куртку и перед обедом без приключений вышел за проходную.
Зашёл к главному технологу, за своей большой сумкой с курскими трофеями. Сердечно поблагодарил Евгению, еще и ещё раз извинился, хотел даже деть каких-то денег в благодарность, но она категорически отказалась. Она отсыпала мне фонарей на взятые модели и дала по комплекту (коробка-декаль-инструкция) на каждый. Потом, подумав, добавила ещё три модели: “Свордфиш”, “Ганнет” и “Ланкастер” в 96-м в экспорте. Последний позднее оказался совершенно никчёмной вещью. Я ещё пытался договориться с ней о “долговременном” сотрудничестве по почте, но она вежливо, но твёрдо “отклонила” мои предложения. И я её прекрасно понимаю и благодарен за всё. Распрощавшись я вышел, сел на автобус и поехал на вокзал…
Довольно сильно “перегруженный впечатлениями” последних суток, счастливый, я свалял большого дурака и не посетил несколько донецких игрушечных магазинов – просто вылетело из головы, и потом сильно жалел об этом.
После возвращения домой подбил бабки – выход на гора был совсем не большой, несмотря на высокие ожидания. (совсем не то что по Московским фабрикам!) Почтовых контактов тоже налажено не было. Итоги не очень утешительные. Модели получались “дороговатые”. Да и ехать в Тбилиси, Ташкент, Баку было как-то “стремновато”. Всё-таки, несмотря на постоянные заявления о “новой общности – Советский человек”, я до того уже успел побывать на воинских сборах (два раза по три месяца) в районе Баку и довольно отчётливо представлял себе разницу в “менталитетах” этих самых совеЦких людей. Да и дорого, и времени надо много.
Было о чём задуматься.
Глава 9. И снова почта
Первое письмо было на химзавод “Луч” – и бац! В ответ скоро приходит здоровая страшная (теперь) коробка, словно из под куклы – раньше такие были, сантиметров 70! А там “Британия” во “внутренней” и коробке и всё остальное пространство заполнено “Темпестами” цвета аптечной зелёнки и “Тандерболтами” (почему-то цвета женских трусов того времени – бледноголубыми).
Письмо было рассчитано на один раз, да и согласитесь, было бы ну очень большой наглостью, просто не реальной, предложить главному технологу завода – реализацию или за деньги. Да он просто испугался бы. Зачем подставляться?
Самым как теперь говорят прикольным было письмо, сопровождавшее посылку! Всё было написано точно по рекомендациям книги Карнеги, (там даже есть такая глава – как правильно писать письма) Письмо меня буквально свалило с ног и я очень долго хохотал. Там было что-то типа:
“Мы рады прислать Вам модели выпускающиеся на нашем химзаводе. Также с удовлетворением сообщаем. что мы изготовили и освоили новую модель (это про “Британию”) и посылаем её Вам. Надеемся, что она Вам понравится…”
Примерно как-то так.
Упаковка модели Bristol Britannia Ярославского химзавода “Луч” для внутреннего рынка, 1980-е гг.
Система Карнеги работала – следующее письмо было составлено строго придерживаясь его рекомендаций. Элементарная психология, даже почти столетней давности, была совершенно незнакома нашему человеку и она сработала! И сработала потом ещё не раз – по числу фабрик игрушек нашей необъятной тогда Родины. Не все конечно, но 75-80% прислали модели. Правда такого восторженного письма больше не было. Чаще всего писем не было вообще. Но модели слали. По одной, по две по десять, в экспорте и в “не” – по-разному.
А с Ташкентом даже установились устойчивые “коммерческие” отношения. Я слал индийский чай “со слоником”, иногда детские вещи.
Очень мне понравился клей на экспорт. Не у всех он был. Но там, где вообще клей был, он позволил мне провести прямо скажем мошенническую операцию (на неё меня натолкнуло, что в действительности в одной посылке клей-таки пролился). Я писал письмо с сердечными благодарностями и всячески хвалил присланные модели, но жутко ругал почту за неаккуратность и писал, что часть моделей (наиболее интересных для меня самолётов) залита раздавленным или разбитым клеем, извинялся за беспокойство и посылал им пустые стандартные ящики для посылок из оргалита (иногда клал какие то Московские сувениры). Разумеется, я писал, что оплачу наложенным платежом все почтовые расходы и слёзно умолял не класть в модели клей! И представьте – это проходило! И ведь не положишь в ящик одну модель – жмотом покажешься! И ни одну посылку не выслали наложенным платежом.
Надо сказать что этот эпистолярно-посылочный, как теперь говорят “проект”, охватывающий игрушечные фабрики, при всей своей выгодности в финансовом и интересном (в смысле редкости моделей), хоть и был очень привлекательным, но уж очень протяжённым по времени. Никакого сравнения с “блицкригом” в Курск и Донецк.
Жизнь тем временем шла своим чередом. Умер Брежнев.
Клуб перебрался из Текстилей куда-то в зажопинские выселки – надо было от Савёловского вокзала ехать на каком-то автобусе на “полный его радиус действия” (видимо где-то у МКАДа). Точнее припомнить не могу, был там всего раза два или три.
К счастью оттуда клуб довольно быстро “переехал”. Сначала, по-моему, в Институт стали и сплавов. На этом этапе, мне кажется, от “клейщиков-самолётчиков” окончательно “отпочковались” коллекционеры, собирающие автомобили и “железнодорожники”. Вначале они стали собираться в другой день, а потом и совсем “разбежались”…
Далее клуб перебрался в ДК “Меридиан” на профсоюзной улице. Это было очень удобно, так, как он находился совсем рядом с м. Калужская. Там, кстати, впервые появились “подпольные” МиГи третьи, а позднее и Су-2. В клубе всегда было очень многолюдно – не протолкнёшься! Примерно в этот период мне пришлось пообщаться и совсем с другими “товарищами” из “комиссии глубокого бурения” (КГБ)…
Примерно в это время я впервые попал за границу. Был в Будапеште недели три, не с тургруппой и поэтому довольно свободно гулял по городу. Модельных магазинов не нашёл, но в игрушечных отделах супермаркетов немного “КПешных” моделей было почти везде.
Потом мне случайно удалось познакомиться с одним коллекционером из нашего консульства в Венгрии. Он на машине отвез меня в один маленький частный модельный магазинчик. Это было очень колоритное зрелище – парализованная старушка, внук и внучка на подхвате. Удивило, что было очень много собранных и крашеных моделей (правда очень низкого качества). Что-либо купить, для меня было слишком дорого, но на заранее предусмотрительно прихваченные Р-61, “Канберру” и “Лайтнинг” она охотно что-то фирменное поменяла (что тоже для меня было очень необычно). Было так же забавно объясняться знаками – она не знала русского, а я – только русский.
Ещё вот про Мадьярщину вспомнил один интересный момент. Долго искал тогда в Будапеште музей военный, ну типа нашего совеЦкой армии. Что при полнейшем незнании языков (да и аборигены – если даже и знали не признавались). Что в общем понятно, учитывая, что язык нифига не славянский, а фино-угорской группы, что венгры сражались вместе с Алоизычем дольше всех, что наши довольно не бескровно, подавили восстание в 56-м и расстреляли Имре Надя, это было делом непростым.
Короче нашёл-таки.
Очень интересный музей, но совсем не такой как наш. Огромная коллекция холодного оружия, чуть ли не с бронзового века, вроде даже лучшая в Европе. Так же и огнестрельная. Музей разбит на маленькие комнатки и в каждой – чучело в полной форме улана такого-то полка такого-то года, в соседней – драгуна другого полка и так много-много. Все пёстрые, разноцветные. Рядом, под стеклом, – сабли, палаши, кинжалы их, эмблемы, жетоны всякие, парики, лосины, ботфорты, кирасы, кивера. И таких “чуланчиков” – штук 50, а может 100! Рай для того, кто понимает, солдатиков раскрашивает. Здорово всё с любовью, но не моё. Сами понимаете – я искал технику, вторую мировую войну. И ни шиша!
И только самом конце, в комнате 20-25 метров квадратных в расставленных вдоль стен витринах – модели самолётов – ну всё что когда-либо летало с хунгарскими опознавательными знаками. В 72-м масштабе. И качество сборки – я бы сделал и покрасил лучше….
Глава 10. Контора Глубинного Бурения
Здание КГБ на Лубянской площади, фото 1980-х гг.
Сейчас уже не скажу какой шёл год, но помню, что в клуб ездили в ДК “Меридиан”, что рядом с метро Калужская – это было примерно в районе 84-87 годов минувшего века. Тут придётся немного излишне подробно описать место моей работы в ту пору, а то непонятно будет само действо. А работал я тогда макетчиком (от архитектуры) на сделке в одном проектном институте, как сейчас помню – МосСпецПромПроект.
Весь кайф заключался в том, что сама головная контора располагалась на Малой Грузинской улице, напротив дома В.С.Высоцкого в католическом костёле, разбитом внутри на этажи – да-да, и такое бывало, и очень внутри напоминало редакцию газеты “Гудок” в фильме “12 стульев” (первом, Гайдая, если склероз не изменяет, с Арчилом Гомиашвилли в главной роли). А наш отдел дизайна и технической эстетики (человек 12-15 творческих профессий) сидел довольно далеко – рядом с метро Академическая на ул.Кедрова в подвалах двух соседних жилых домов и поэтому имел довольно “свободную” посещаемость и режим работы – главное, чтобы работа была сделана к сроку! А уж когда, днём ли ночью ли и что там происходило в рабочее и нерабочее время – это никого не интересовало!
У нас был начальник отдела и его зам по хозчасти (снабжение и учёт материалов) в соседнем доме. Он давал задания и спрашивал готовую работу, поскольку был кровно заинтересован в качестве, так как иногда даже ездил с нашими макетами за границу.
Для примера – когда началась “андроповщина” и в костёле поменялся директор – назначили какого-то бывшего отставника и он начал наводить прядок. Когда дело дошло до нашего отдела – нас по “секрету” предупредил начальник (по иронии судьбы – тоже Юрий Владимирович!), что завтра будет проверка и надо обязательно прийти чётко к официальному началу рабочего дня – к 7.45! Сам я пришёл к 10-и, одним из первых (обычно раньше 11-12 как-то не получалось) из тех, кто вообще пришёл. Начальника и нового директора мы не застали. Вот такая вот примерно была “диспозиция” в прологе этой истории…
Чем мы там только не занимались – от байдарок до мотодельтаплана. Соответственно было много разной “халтуры”. Собственно, макетной халтуры было как раз не много – за неё тогда было трудно расплачиваться – сложности с безналом. Но зато много всякой другой.
В частности, были подарены знакомым студентам МАРХИ три полутораметровые рейсшины из 6 мм оргстекла с роликами, полированной широкой фаской и на “кнопочках цУлулоидных”! Чтоб и сами не царапались о ватман, и чертежи не пачкали! А ещё большие и маленькие угольники. Студенты от радости “ссали кипятком”, а к нам посыпались заказы, включая даже и преподавателей.
Нескончаемым потоком потянулись студенты… и студентки. Телефон не переставал звонить.
И вот на таком, так сказать, фоне однажды раздаётся телефонный звонок.
Вежливый вкрадчивый голос сказал:
– Здравствуйте.
– Здрасьте..
– Такой-то – Вы? ФИО?
– Ну да. – говорю я. – он самый. Чем могу быть полезен?
– Вы знаете, нам порекомендовал к Вам обратится, ФИО, Ваш директор. Мы хотели бы с Вами посоветоваться. Он Вас очень хвалил сказал, что Вы большой мастер, специалист по масштабным моделям самолётов…
Опа! У меня челюсть отвисла. Как уже было сказано раньше, ни я директора, ни он меня никогда в живую не видел. Честно говоря, я даже имени-отчества его не знал, только фамилию. Переспрашивал нашу секретутку, когда писал заявления на отпуск или отгулы. Конечно, он мог видеть наши макеты, на выставках и худсоветах. Допускаю даже, что могло и понравиться – мы там впервые стали делать цветную архитектуру с подачи начальника отдела. Он по образованию был дизайнером. У профессиональных архитекторов – там с этим было строго – всё графично в двух цветах! Чтобы цвет от формы не отвлекал. Ну зелень ещё – третий… Но чтоб фамилию да по имени-отчеств – да кто я такой?! А уж про самолёты – вообще бред какой-то!
Повисла пауза… Прямо театральная…
Я уж было собирался повесить трубку, но тут другой конец провода видимо допёр весь абсурд происходящего:
– Э-э, это из комитета государственной безопасности. Нам бы очень нужно с Вами “посоветоваться”
И снова бред про директора. Ну как бы трубку вешать мне как-то расхотелось, но наглость ещё осталась
– Ну, говорю, раз уж так нужно – приезжайте! – И начал диктовать адрес.
– Мы знаем.
“Мы знаем”. Ага – и настойчиво попросили, посоветовали всё же приехать в “гости” к ним и конкретно завтра во столько-то.
Я было заикнулся, что вообще-то в это время я вроде как на работе и нас в мастерской всего двое, и макет горит – сдавать надо
– Мы знаем. Мы вам дадим справку. Захватите паспорт. – мне вот это дополнение как-то сразу не понравилось.
Ну и как пишется в романах, “под давлением “обстоятельств он вынужден был согласиться”…
На следующий день я приехал к небольшому особнячку, то ли на большой Никитской, то ли на Малой – сейчас уже не упомню, без паспорта! Ну могу же я случайно забыть его дома? Приготовил с вечера положил на видное место и … нечаянно забыл! Что они – меня без паспорта не пустят? И пусть не пустят! Уж если им понадобится они его всё равно позже отберут.
Позвонил. Посмотрели в глазок, открыл дверь какой-то серенький “сотрудник” в сереньком костюмчике
– Вам что надо?
– Да мне собственно – ничего. Так, пригласили посоветоваться…
– Фамилия. Паспорт.
– Нету паспорта, потерял! – почему-то совершенно неожиданно для самого себя соврал я.
Он посмотрел какой-то список.
– Заходите, вам – туда…
Иду по коридору, откуда-то появился еще один “серенький” – открыл дверь в комнату и сказал:
– Подождите здесь.
Захожу, сажусь, входит третий и с лучезарной улыбкой
– Здравствуйте, Вы – такой-то?
И далее, как вчера – бред про директора… Потом пошли вопросы.
– Давно вы занимаетесь коллекционированием?”
– А сколько у вас моделей?
– А вы их красите?
– Они из чего?
– А как вы их красите?
– А зачем?
– А чем вы их красите?
– А где вы их держите?
Весь этот разговор сразу начал меня чем-то злить, сперва даже не понял чем. Но довольно быстро стала просматриваться повторяющаяся “схема” разговора и я понял – чем!
Улыбаясь вовсю ширь и заглядывая в глаза он спрашивал, потом задавал один-два уточняющих вопроса, как бы интересуясь деталями, но не дослушав и двух предложений – задавал очередной вопрос, предыдущего совсем не касающийся! Вот это и раздражало… Причём было понятно, что он – ну совсем не в теме.
Быстро сообразив, что он спрашивает совсем не для того чтоб услышать ответы, а для чего-то совсем другого, я стал отвечать минимально кратко, почти односложно. (хотя раздражение копилось!) Так продолжалось довольно долго – может полчаса, может минут сорок, и когда я уже был морально готов не то чтоб послать его подальше, но во всяком случае “поблагодарив” за внимание, твёрдо сказать “Извините, но мне пора на работу”… В комнату без стука вошёл ещё один “персонаж” (после чего улыбчивый мгновенно исчез).
– Майор такой-то, центральный аппарат. Извините, что заставил вас ждать. Это я Вас вызывал.
В отличии от мелких “сереньких”, майор оказался здоровым, под два метра ростом, в штатском, но в нормальной “человеческой” одежде – не в сером костюмчике. Очень спокойный “глубоко сидящий в теме”, по моему авиационный инженер. Но это я заметил гораздо позже – в момент его появления, когда раздражение моё зашкаливало, злость закипала, этот “фокус-покус” с подменой стал последней каплей. Я, мягко говоря, начал хамить!
Тут надо немного пояснить предысторию. Дело в том (я раньше писал об этом), в те времена я вёл большую почтовую переписку и пересылку моделей. В день в среднем получал 3-7 писем, столько же отправлял (+ объявления и ответы на чужие), ну и посылки конечно.
Письмо в соцстраны в среднем оборачивалось обратно где-то за три-четыре недели. И в таком режиме – несколько лет. И вот за пару месяцев до описываемых событий – как обрезало – ни посылок, ни писем. Тишина! Подождал несколько дней, сходил на почту узнать, что случилось. А мне в ответ:
– Вам писем нет.
Проходит неделя, другая, месяц… Потом постепенно стали появляться отдельные письма, позднее пошли посылки. Скоро всё восстановилось.
Особых сомнений, что произошло у меня особых не было. И когда я пошёл в “гости” – надеялся выяснить у “хозяев” о судьбе “канувших” посылок. Так что, когда появился майор, я, уже раззадоренный “серенькими”, поздоровавшись, решил не ожидать вопросов, а сразу брать “быка за рога”. Не подумайте, что я уж такой смелый герой был, просто за мной реально ничего такого “криминально-контразведовательного” не было. Правда я “поддерживал связи со “странами народной демократии” и страшно сказать – даже с одним канадцем! Но время было уже не то. И я, и, главное – он, это чувствовали очень хорошо!
– Что же Вы, товарищ майор (как будто именно он лично этим занимался!)? Ну я понимаю – надо проверить посылку – проверяйте! Хочется письмо прочитать – читайте, я не против! Но зачем же потом выбрасывать всё это? Что о нас могут подумать иностранцы, что мы тут дикие или воры?”
Мне показалось, что майор даже немного смутился от такой напористой наглости. Потом, поинтересовавшись причиной моего негодования, сказал что этим занимается не его отдел, обещал зайти к “коллегам” и посодействовать.
Затем, бегло задав мне общие вопросы (без протокола), чем кстати показал – насколько глубоко он в московской модельной теме и вообще в авиации: истории и матчасти – мы как бы осторожно прощупывали друг друга. Разговор, “как бы ни о чём” – был длинный и интересный. Постепенно он перешёл к “главному”…
Переписка и обмен его не очень интересовали. Его интересовал клуб и некоторые его завсегдатаи имеющие видимо доступ к современной технике. Но я прикинулся ветошью и “ушёл в несознанку” – меня дескать современная авиация мало интересует, собираю, мол исключительно модели и материалы по Второй Мировой войне из открытых источников. Всё это в принципе подтверждалось (должно было подтверждаться!) моей “вскрытой перепиской” – канадец мой из Торонто на шпионе никак не тянул! Он хоть и копал глубоко, но всё же предмет его интересов был довольно узок – его интересовали исключительно самолёты Яковлева, и только из линейки от Як-1 до Як-17!
В принципе самым большим моим криминалом (теперь, по истечении срока давности могу в этом сознаться) была пересылка в Канаду подлинной “инструкции лётчику по эксплОатации (так тогда писали) и пилотированию самолёта Як-3 с мотором ВК-105ПФ-2”.
Знаете, тогда выпускали такие цветные рисованные на голубом фоне, где картинок было гораздо больше чем текста. После войны детский писатель, видимо бывший лётчик Анатолий Маркуша, выпустил книжку для детей и подростков в таком примерно оформлении – там был везде нарисован Як-18 с хвостовым колесом и индивидуальными обтекателями цилиндров мотора М-11. Так вот у Гаркуши текста относительно картинок было гораздо больше.
Мне в жизни попадались такие инструкции лётчику по Миг-17; УТИ МиГ-15 и Ил-28, но те уже были гораздо большего объёма, огромного формата, альбомы
форматом сантиметров 50 на 70 в жёсткой обложке. На Ил – тот вообще в двух томах! Вообще то, если честно, я не слишком рисковал, так как ещё с УАЦ знал из разговора с “секретчиком”, что например, “Инструкция лётчику по Миг-17” (толстый, страниц 150-200, сухой, не цветной и не интересный “учебник”) секретной не является. В смысле: если её потеряешь – ничего тебе не будет. А вот если пропадёт “КУЛП-РС-70” или “ППЛЗ-?” (не помню какой год, но ещё более древний). Вот те да, если пропадут, то вые… и высушат по полной программе.
Тогда майор зашёл с другой стороны: он усомнился в том что я совершенно равнодушен к новым самолётам
– Вы же летали на истребителе? Неужели не интересно?
– Интересно конечно, но – чисто познавательно. Это не тема моей “коллекции”
Потом майор стал осторожно прощупывать что же я знаю о современных истребителях? Знаю ли я что такое МиГ-29? А тогда только-только появилось в газетах что-то про МиГ-29 и пара мутных фотографий (газетах того времени все фото были мутными и зернистыми!). Но один знакомый “загранработник” показывал мне шикарный цветной буклет с выставки в Финляндии (но так и не отдал, гад!) Подробный, с разных сторон с данными и описанием на финском – его впервые вывезли за границу именно туда с намерением продать, ещё до триумфа в Фарнборо и Ле Бурже. Поэтому я в принципе знал, что машина не настолько секретная, если продаётся.
МиГ-29 на выставке в Куопио-Риссала, Финляндия, 1986 г.
Ну поговорили о МиГе… Я посетовал, что уж за границей видели, шпиЁны всё точно отсняли, а от своего народа прячете, что на его деньги построено, чем гордиться можно и нужно…
– Откуда знаете?
– Оттуда!
– Ну да, ну да, – покивал майор, – но решения об этом принимают там… – и показал пальцем вверх
И тут я проболтался, что у меня есть большая – (30х40 примерно) хорошая фотография 29-ых – подарил один дизайнер – ему она была без надобности, а он знал, что я авиацией интересуюсь. Ему в свою очередь, её подарил генерал, которому он оформлял то ли дачу, то ли квартиру. Красивая такая – четвёрка в полёте. Какие борта уже не помню, но там были машины и с нижними гребнями и без в одном строю.
Потом он спросил, что я знаю о Су-27? Но тут я решил не лезть на рожон и соврал, что что-то слышал, но это уж мне не интересно. Штурмовик вроде? Фирма же на них специализируется – это совсем скучно!
Он не настаивал на продолжении разговора о “Сушках” и опять свернул на клуб – не видел ли я чтоб кто-то приносит чертежи современного? Нет не видел, да и не смотрю я реактивы.
Потом, как видимо у них принято, предложил – если увижу что-то подобное – сообщить куда-надо, Даже дал бумажку с телефоном.
– КАнеШнА!” – с готовностью сказал я, и “забыл” потом бумажку на стуле.
Прощаясь со мной он спросил, а нельзя ли взглянуть на это крупное фото четвёрки? На мой несколько удивлённый взгляд.
– Видите ли, есть ракурсы, которые до сих пор секретны.
– Отчего же нельзя? – злорадно подумал я. – Поехали!
Ну думаю, сейчас на чёрной Волге быстро домчат домой – хрена-с-два! Пешком до Краснопресненской и далее, со всеми остановками и с пересадкой до Молодёжной! По дороге мы ещё с ним поболтали, он предлагал мне посодействовать в устройстве на работу макетчиком на фирму, в музей авиации и космонавтики, но я не смог даже подумать променять свой свободный подвал на режимные ящики – я хорошо знал, что это такое.
Дома, взглянув на фото он попросил взять его на время для экспертизы “секретных ракурсов”, потом попросил глянуть на письма канадца, бегло прочитал по-английски и по-французски.
Прощаясь, я спросил его
– Точно, что мне вернут фото МиГов?
– Обязательно! – заверил он.
Думаю, излишне добавлять, что с тех пор больше ни этого фото, ни того майора я никогда не видел.
Такая вот вышла у меня встреча с Конторой Глубинного Бурения.
А впереди уже маячила “перестройка”…
